Отправлено: 07.12.10 21:56. Заголовок: 4 года спустя, или если ужиться невозможно...

Дата: 19 марта 2015
Место: Нью-Йорк. Открытие детского центра.
Участники: Mag Jordan, Alexander Dorokhov

 Отправлено: 07.12.10 22:26. Заголовок: Говорят, когда даты ..

Говорят, когда даты рождения детей и родителей находятся близко друг от друга - это к счастью. Алекс считал, что обычно это ведёт к немалым расходам и горе хлама в доме - во всяком случае, за три года три раза волей-неволей приходилось сортировать одну кучу на две кучи поменьше. А дети вообще-то должны приносить счастье вне зависимости от того, когда родились они или родители. И это не так просто - быть счастливым, когда в доме нет женщины. Жены отцу, ребёнку - мамы...
Но они справлялись. Алекс и его маленькая копия, подражающая ему во всём - в манере говорить, есть, двигаться... даже думать. Во всём...
- Папа, купи мне шляпу. - слышится голос с заднего сидения. Генри устал смотреть в окно, и начинает рассматривать своего отца, и, на данный момент, по совместительству - водителя.
- Как эта, да? - улыбается Дорохов в зеркало заднего вида. И всё-таки нет-нет, да промелькнёт в нём что-то от матери. Что-то призрачное, неуловимое, как тень, едва различимое - как и в самой Маргарэт...
- Да. Такую же. - маленькие голубые глазки загораются озорными искорками. Есть у некоторых, немногих, американских матерей такая придурь - одевать маленьких детей в точности, как отцов. Последних обычно это раздражает. А двое холостяков отлично справлялись с этим - как без женщины, так и без раздражения. Обоим нравилось выглядеть, как второй родственник... Это было своего рода игрой.
- Нас так скоро путать начнут. - и одежда в шкафу выглядит так, словно кто-то специально делает её маленькую копию. Будто хозяин дома усыхает в какой-то период жизни. - Не знаю, смогу ли найти маленькую, но поищу. - Чёрный BMW пятой серии припарковался на свободное место через дорогу от детского центра. Алекс, посмотрев по сторонам, вышел и открыл дверь, отстёгивая сына от детского сидения. Генри спрыгнул на землю обеими ножками, взяв отца за руку.
- Пойдём, пока нет никого... - одновременно повернув головой по сторонам, два человека пошли по зебре. У входа Алекс извлёк два билета и показал их швейцару.

 Отправлено: 07.12.10 23:03. Заголовок: - Макс, опоздаем! - ..

- Макс, опоздаем! - Понятное дело, что больше времени у зеркала проводит все же она, но маленький модник тоже любит свое отражение. Пусть и вкус у него совсем отцовский - никакой 7напыщенности, все просто, дорого и стильно. Марго улыбнулась, глядя на то как сын критически смотрит на ее наряд - еще бы, ради этого похода она оделась совершенно непривычно. Понимая, что придется составлять компанию сыну, она отказалась от мини-платья и шпилек в пользу простой одежды. Да и на голове царил далеко не дизайнерский шедевр. Впрочем, изредка она могла себе это позволить, ради любимого сына.
Говорят, что материнство меняет женщину, но Маргарэт в очередной раз опровергала эту истину, она не менялась - она просто сменила кожу, словно змея, оставаясь для всех холодной и жестокой, для сына она была такой, какой открывалась лишь его отцу, и то на мгновения - мягкой и нежной. Пропуская вперед в лифт сына, и не давая ему затащить Ката, Марго мимолетно поморщилась. Она запретила себе узнавать о судьбе русского. Зачем бередить старые раны? То, что он мог ей дать он да в полной мере, и это что-то теперь вертелось возле ее ног и капризничая, требовало взять с собой на праздник собаку.
Естественно, что решив не выделяться сегодня, Марго не стала брать хаммер или ягуар, ограничившись серым саабом, давно стоявшим без дела в гараже. Машина бизнес-класса вряд ли бы привлекла внимание на парковке.
- Мам, а мы к дяде Дэйву заедем? - Марго обернулась через плечо, глядя на сына. Она прекрасно понимала, что тому нужно мужское внимание, мужское воспитание, и в отсутствии отца его заменил дядя.
- Заедем, милый, обязательно заедем.
- Не называй меня так. - Эта интонация была ей знакома, совсем как в недавнем сне. Эй, русский! - Не называй меня русским! - она резко вдавила педаль газа, и только через мгновение опомнилась, вспомнив, что не одна в машине. Она не прекращала своих гоночных развлечений, но только тогда, когда за ее спиной не было сына, в ином случае она ездила осторожно.
Марго вывела машину на дорогу, и останавливаясь в пробке, задумчиво посмотрела на возящегося с машинкой сына. Не по годам взрослый, он все чаще напоминал ей Дорохова - в жестах, во взглядах, в манере одеваться и интонациях. Сколько бы не говорили, что сыновья обычно похожи на мать, Максвелл все же получил больше от отца, хотя наверное сложно было определить, у кого глаза голубее, и пряди светлее. Зато она точно знала - отбоя у ее сына не будет от девушек. Она чуть улыбнулась, теплой материнской улыбкой.
- Мам! Опоздаем!
Она подмигнула ему и вывела машину на стоянку.
- Выходи, приехали.

 Отправлено: 08.12.10 18:52. Заголовок: Алекс присел на одно..

Алекс присел на одно колено, поправив воротничок рубашки сына и пригладив растрёпанные волосы. Волосики Генри ещё не становились похожими на папины, да и мысль отращивать пока ещё не приходила в голову мальчика. Причёску родителя он считал, дословно, "Смешной, девчачьей". Дорохову казалось, что фактурой волос он скорее пошёл в маму, но проверить это окончательно можно было только на опыте. - Ладно, Генри, здесь разделимся. Если что - я буду с остальными родителями. Развлекайся. - Алекс слегка сжал плечико Генри, вставая. Особенностью его воспитания, как и их с сыном взаимного общения, и было отсутствие таких слов, как "милый", "зайчик", даже просто "сынок" проскакивал очень нечасто, русский прекрасно знал, что сын не любит, когда его так называют, и называл его чаще всего по имени, общаясь, как с себе равным. Объятий тоже было по минимуму, поцелуи же вовсе отсутствовали как способ общения. И было похоже на то, что эти правила устраивали обе стороны - почти все те временные девушки Алекса, что изредка появлялись в их жизни, считали своим долгом затискать малыша, и почему-то все, как одна, потом очень удивлялись, встретив крутой отпор с его стороны. И каждая получила после своего ухода по два прозвища - одно от старшего Дорохова, другое - от младшего.
Русский не двинулся с места, глядя, как Генри бежит к кучке других детей и, войдя в неё, сливается с ней, словно растворившись. Ещё с минуту всматривался, пытаясь найти его - но уже безуспешно.
С друзьями было туго. Нет, у Генри, конечно, были знакомые дети, и даже с избытком, но в этом не было ни стабильности, ни постоянства - так как с мальчиком чаще всего гуляли те же девушки, что спали с его отцом, то Алекс понятия не имел, какой из детей вдруг может оказаться его сыну знакомым. Пару раз уже были случаи, когда чужие родители, увидев одного и того же ребёнка с разными женщинами, начинали поднимать шум... В общем, в том районе, где он жил, начинали ползти не очень хорошие слухи. Хорошего в этом было только то, что Генри всегда вступался за него. Он не боялся ничего - мистических чудовищ папаша-реалист выгонял из дома по мере их появления, а в тот возраст, когда люди начинают бояться реальных вещей, парень ещё не вошёл.
Дальнейшие часа два-три Дорохов намеревался скучать, забившись куда-нибудь в дальний угол или присоединившись к группе таких же, как он, случайно забредших сюда отцов, какие всегда откалываются от общей женской массы матерей и выделяются на их фоне на детских утренниках и школьных собраниях, чтобы только на выпускном вечере уже стать серьёзной силой, способной сравниться с "материнской" группой поддержки. Любимым развлечением среди таких отцов являются рассказы об успехах своих сыновей, в спорте, играх или любых других занятиях. Но к нему Дорохов мысленно всегда был готов, как любой отец...

 Отправлено: 09.12.10 17:33. Заголовок: В небольшом кафе, в ..

В небольшом кафе, в двух шагах от детского центра, Маргарэт позволила выбрать сыну все что душе угодно, задержавшись возле одного из столиков - случайный любовник, постепенно ставший просто другом был не знаком ее ребенку. Она скрывала от сына свою личную жизнь - впрочем то, что было у нее с мужчинами, мало походило на нормальную личную жизнь. Да и круговорот она давно проредила, предпочитая мимолетные и крайне редкие связи с теми, кто не хотела знать суммы на ее счету и не стремился пробиться наверх. Хотя в последние полгода она совершенно перестала делить свою жизнь между сыном и телом, предпочитая забивать инстинкты второго работой и тренировками.
Легкая хромота, оставшаяся после событий четырехлетней давности сейчас была уже почти не заметна, но это почти достигалось тяжелыми тренировками и специальной программой, которой она придерживалась все четыре года. И сын поддерживал ее в этом, хотя она совершенно не собиралась превращаться в своего отца, когда-то начавшего ее тренировки с полутора лет, Макс сам часто приходил из детской в ее спортзал и уже даже пытался сам что-то тягать. Для него даже купили детский тренажер, и Мэг втайне гордилась тем, что ее сын не валяется целыми днями за приставкой, и не смотрит телевизор, а предпочитает общество матери.
- Мам, они уже начали! - Макс потянул ее за руку, и оставив недопитый кофе, она последовала за сыном, туда где уже броуновским движением шевелилась толпа родителей и детей. Отпускать сына одного все же было страшно, но оставшись у ограждения, она по привычке легко находила его даже в толпе.
- Простите, мисс.
Она обернулась, пропуская очередную мамочку, а повернувшись к детям ощутила как рухнуло в пятки сердце - найти сына взглядом у нее не получалось. Паниковать, конечно было рано, кроме смышлености собственного ребенка, она всегда полагалась на технику, но...

 Отправлено: 09.12.10 20:19. Заголовок: Иногда Алексу казало..

Иногда Алексу казалось, что Генри, даже будучи разлучённым с братом столь долгое время, всё равно чувствует его, и чувствует его отсутствие рядом с собой. Когда он брился, сын тоже был рядом, сосредоточенно намазывая гель и на своё лицо, и русский мог видеть одновременно и Генри, и его отражение. Возникало чувство, что точно такой же мальчик в отражении смотрит на него с осуждением... Дорохов так и не смог простить себе содеянного.
И все четыре года - с тех пор, как узнал о её положении - не отпускал её из виду, используя любую возможную лазейку, чтобы узнать о ней что-то новое. Оставшись без крыши над головой, одно время он жил в канализации под её домом, а когда жизнь вновь наладилась - создал некоторые знакомства, а затем и вовсе заставил пойти к ней на работу двух человек из своей старой команды. Кто лучше скажет о хозяине дома, чем повар или горничная?.. Да и с Дэйвом отношения как-то стали налаживаться после того, как всё кончилось. Ведь он и сообщил ему о беременности сестры...
Разумеется, он не говорил Фоксу об этом. При всём, что Мэг сделала с ним и для него, врагом она не была, и так и не стала.
Потому казалось, что Джордан и Макс всё это время незримо присутствовали рядом с ним и Генри. В вещах, в памяти, во снах, поступках маленького Дорохова, бывшим, судя по полученной информации, словно отражением маленького Джордана. Каждый из близнецов тянулся за своим родителем, пытаясь, сами того не подозревая, восполнить старую потерю. В доме Фоксов, где проходила часть легальной работы Дорохова, Генри был частым гостем, а зачастую оставался там вместе с ним на ночь в его штатной комнатке. Русский поначалу спорил, но затем всё-таки поставил туда вторую кроватку. Хоть детские тренажёры в их жизни и отсутствовали, но Генри маленькой блондинистой тенью тянулся за отцом и в спортзал, и на утреннюю зарядку, чего сам Алекс не очень-то и поощрял, боясь, что однажды парень попросту перетрудится. И всё-таки не мешал им, считая самостоятельность важной частью воспитания.
Алекс сидел в буфете, растянув на полчаса одну чашку несладкого чая, окунув туда сразу три пакетика. За полчаса этот чифир успел остыть, потому ещё больше напоминал то, что изначально признан был заменить... Выпить хоть что-то алкогольное, когда он за рулём, а в машине кроме него сидит сын, Дорохов не позволял себе даже во сне. Хотя кое-кто из папаш, собравшись в плотную кучку, уже сходили в успешную атаку на кафе через дорогу.
По внутреннему радио сделали объявление, и родители начали выстраиваться вдоль стен, чтобы вылавливать своих детей. Алекс про себя обзывал этот процесс "птичий рынок", и встал у окна в конце коридора. Генри сам куда ему идти, да и увидеть друг друга по прямой было гораздо проще, чем вертеть по сторонам головами.

 Отправлено: 09.12.10 20:48. Заголовок: Дети - цветы жизни. ..

Дети - цветы жизни. На могилах родителей.©

Тонкие пальцы нервно скользили по пластиковым прутьям ограды. Маргарэт не любила надолго отпускать от себя сына. Нет, она не прятала его за своей юбкой - учитывая их длину, Макс бы за ними и пальца не спрятал бы. Она просто предпочитала знать, что с ее ребенком все в порядке. Даже если он затерялся в толпе детей в небольшом пространстве, откуда только один выход.
Она заставила себя забыть все. Нет, не забыть, просто не возвращаться к тому месяцу, который довольно круто перевернул ее жизнь. Странная прихоть в имени сына, была всего лишь прихотью, тем более что она не была уверена, что выживет, и в те краткие три часа между жизнью и смертью, хотела оставить хотя бы имя, и первое что пришло в полумертвую голову, то и стало именем ребенка. Это потом уже было осознанное решение оставить этот каприз, а в тот момент она просто хотела жить хотя бы в сыне.
Время пролетело почти незаметно, и словно что-то почувствовав, она покинула "курятник" незадолго до окончания праздника, останавливаясь в небольшой комнатке, невдалеке от толпы родителей. Резко захотелось курить, но Марго сдерживала свой внезапный порыв, совершенно не понимая его -она не курила при сыне, и даже не давала ему повода думать, что она курит. Впрочем, он мог и знать, от детей сложно что-то скрыть.
- Макс? - Она выхватила из хлынувшей толпы своего сына, совершенно растерянная и не понимающая - это был Макс и не Макс одновременно, более растрепанный, со взъерошенными волосами, и одетый... в то, во что ее ребенок не за что бы не согласился вырядится, да и не было у него таких вещей!
- Что с тобой? Где ты взял эти вещи, Макс? - Ребенок смотрел на нее непонимающе и явно пытался освободится от несильной но крепкой хватки тонких рук.
- Генри.
- Мама!
Она подняла голову, реагируя на мужской и детский голоса - толпа детей схлынула, оставив спешащего к ней по коридору Максвелла, и идущего с другой стороны мужчину, не узнать которого она не могла. Мальчик в ее руках рванулся, оставляя курточку в ледяных ладонях, и бросился к русскому.
В то же мгновение в бедро Маргарэт уткнулся лицом Максвелл, что-то возбужденно бормочущий, а она все никак не могла оторвать взгляд от мужчины со жмущимся к нему ребенком, так похожим на ее сына, как две капли воды.
- Этого не может быть... - Ее качнуло, от неудобного положения свело судорогой больную ногу, и она шагнула назад, стараясь не завалится на сына и медленно сползла по стенке, находясь в полуобморочном состоянии.

 Отправлено: 09.12.10 22:23. Заголовок: - Генри! - Алекс ни..

- Генри! - Алекс ничуть не удивился, увидев Маргарэт среди гостей, лишь почувствовав несильный укол в сердце. Встречу он давно предчувствовал, зная, что однажды она должна будет произойти - нельзя бежать от этого вечно. Единственное, что могло удивить его - её наряд, он не знал и не помнил её в чём-то столь же... простом. А единственное, что в этой встрече пугало - то, что уже схватила Генри, а не Макса. - Отпусти моего сына, Мэг.
За себя он не боялся, где-то на подсознательном уровне чувствуя, что Джордан вряд ли сделает что-то по-настоящему серьёзное. Как не гадко, но маленький Генри здесь сыграл позорную роль его страховки... пожалуй, стоило ему сказать спасибо за это. Когда-нибудь потом, лет через десять-пятнадцать, если он доживёт... впрочем, даже если Маргарэт прибьёт его, предварительно искалечив - он должен был сдохнуть, крайний срок, около четырёх лет назад. Смерть, его самый верный и старый напарник, всегда прикрывала спину - шаг в сторону, и можно уйти. Лишь бы она сделала это не на глазах Генри.
- Не бойся, Генри, всё хорошо, сынок. - подхватив испуганного мальчика на руки, чего уже давно не делал, Алекс положил руку на его затылок, проведя по золотистым волосикам, одновременно продолжая движение навстречу Мэг и не снижая скорости. Генри что-то пытался втолковать ему, всем телом вжимаясь в плечико, дрожа от внезапного испуга и возбуждения - из отдельных слов Дорохов понял лишь то, что он увидел своего брата в толпе, но реакцию на это выяснить пока не мог. Наверняка это был шок - увидеть своего двойника.
- Почему же? После всего того, что было, уже всё может быть... - дойдя до неё, Алекс поставил сына на пол и сунул руку в карман, нащупывая мятные конфетки. Генри в машине раньше часто укачивало, так что эти штучки и теперь часто были под рукой - Дорохов не заметил, как и сам их полюбил. Сунув малышам, стоявших теперь по разные стороны от Мэг, по одной, третью он вложил ей в губы, придерживая, чтоб она не села на пол при всех, включая собственного сына, и так уже порядком напуганного внезапной метаморфозой матери. Ладонь Алекса легла на ещё щёку, несильно похлопав два раза - так, чтоб дети не смогли это воспринять визуально. Пока что ему казалось, что не поменялось абсолютно ничего...
- Не привлекай столько внимания. Это не бал; мы можем уйти через парадный вход. Одевайся, Генри.

 Отправлено: 09.12.10 22:43. Заголовок: - Сердце пропустило..

-
Сердце пропустило один удар, второй. Она воспринимала происходящее словно через пелену, не допуская двух вещей - не давая себе окончательно потерять сознание, и удерживая Максa, да именно Макса за руку, не сжимая ладонь. Она слишком хорошо знала силу своей хватки. Да, это было глупо, но похоже при трезвом уме сейчас осталась совсем не она, но разве легко понять мужчине сердце матери, сейчас один за одним пропускавшее удары, и нывшее так, словно в него загнали огненную занозу. Эта боль. Эти слезы. Осознание того, что остался только один... с этим она жила, а сейчас... Не задумываясь, она сглотнула, сухое дыхание вместе с конфетой, и поднялась - бледная, чуть дрожащая и сильно хромающая - впервые за столько лет, не контролирующая напряжение больных мышц.
- Мама, ты опять... - Ребенок с испугом посмотрел на странного дядю, который так уверенно поддерживал его внезапно ослабевшую мать, и на мальчика, так похожего на него самого, и сильнее вцепился в руку матери, но не от страха, а чтобы поддержать ее, ведь он мужчина в семье. Она так часто это ему говорила.
- Все хорошо, gatito... Сейчас поедем к Дэйву. - Можно было подумать, что она взяла себя под контроль, но это было далеко не так, пожалуй стоило сказать спасибо сыну, за то, что на ней были кроссовки, а не шпильки - она бы переломала себе ноги со своей хромотой.
Мята обожгла сухую гортань, и с какой-то горечью она поняла, что в ее сумке точно такие же мятные леденцы, столь любимые ими с Максвеллом.

 Отправлено: 09.12.10 23:16. Заголовок: Алекс не вполне пони..

Алекс не вполне понимал причин её внезапной хромоты, но продолжал её поддерживать под руку. Впрочем, не понять это было сложно, учитывая, каким событием в жизни друг друга они стали. Русский чувствовал её дрожь; за месяц он научился чувствовать её состояния, а четыре года сделал всё возможное, чтобы не разучиться это делать. Потому сейчас он мог воспринять происходящее спокойно - пожалуй, единственный из всех четверых.
- Оделся? Пойдём. - Дорохов взял сына за руку, выводя всех Джорданов из помещения. Хотелось многое сказать, но не здесь и не сейчас, не в этом состоянии, не при этих людях.
- Папа, кто это? - Генри то жалостливо запрокидывает голову вверх, пытаясь вглядеться в лица отца и чужой женщины, а затем оглядывался на мальчика, который выглядел в точности, как он, говорил в точности, как он, и даже двигался, как он. Алекс оставил его вопрос без внимания, лишь на секунду чуть сильнее сжав его ладошку, чтобы мальчик не думал, что он о нём забыл.
- Мальчики, садитесь назад. - русский открыл дверь своей машины, приглашая детей сесть, и открыл переднюю дверь, усаживая в машину и Маргарэт, а затем сел и сам, на ходу открывая бардачок. Оттуда он извлёк металлический термос с крышкой-стаканчиком, и в салоне послышался запах несладкого крепкого чая. - Генри, познакомься, это Макс, твой брат. А это - твоя мама. Макс... - русский наклонился назад, протягивая сыну Мэг руку открытой ладонью вверх, показывая, что в руке нету ничего и что он не хочет ему зла. Как и его маме. - Я твой папа. Простите, что так вышло, мальчики - я планировал знакомство несколько иначе...
Александр планировал, что "знакомство" состоится максимум ну месяц после того, как он забрал Генри, и начнётся оно, как обычно - с удара по голове или выстрела в ногу, а продолжится разговором по душам, во время которого он будет привязан к стулу. Но оказалось, что Дэйв всё-таки умел врать, а Дерек - делать не по её плану.
- Мама? - не поверив, распахнул Генри глаза. Алекс много раз рассказывал ему о ней - и ему не верилось, было странно, что он не узнал свою маму сразу, и всё оказалось так просто. В следующий момент он уже встал с сидения, потянув к Маргарэт ладони, а в небесно-голубеньких глазах заметно заблестело. Рассказ сходился - она была именно такой, какой он представлял. - Мама...

 Отправлено: 09.12.10 23:50. Заголовок: У нее никак не получ..

У нее никак не получалось вдохнуть. Было смешно - женщина легко решавшая жить или умереть, сейчас просто не могла вдохнуть ставший жестки и неудобоваримым воздух. И вела себя не лучше сына совершенно подчиняясь указаниям Дорохова. Сесть в машину, значит сесть, только долго и мучительно устраивать так не вовремя решившую взбунтоваться ногу.
В отличие от Генри, она никогда не рассказывала Максу о том, что у него есть отец. Эта была тема, о которой ребенок еще не спрашивал, а она не хотела внушать ему бесплодные надежды на объединение семейства, и поэтому когда русский с наката выдал все, во что даже она сама не могла поверить, Максвелл остался сидеть, вцепляясь ручонками в кресло матери, и судорожно сжимая в руках любимую машинку - простую и неприметную, но такую дорогую как подарок матери на первое его Рождество.
- Mamá, quiero ir a casa ... - Еще плохо говоривший по-английски, Максвелл неожиданно чисто выговорил целую фразу по-испански, и будь Мэг в лучшем состоянии, она бы сейчас обняла и расцеловала сына, а потом они бы провели конец дня с Дэйвом, в маленьком кафе на перекрестке двух улиц, где делали удивительно вкусные коктейли, и Маргарэт Джордан могла себе позволить просто расслабиться с семьей.
- Зачем...? - Она словно не видела второго сына, ощущая как по телу растекается леденящий ужас, словно рядом с ними был призрак, а не живой ребенок. Она протянула руку, но не Генри, а беря дрожащую ладошку Максвелла, с ужасом смотрящего на непонятного дядьку, назвавшегося его отцом. - Сейчас пойдем, милый. - У нее дрожали губы и подбородок, и смотреть она могла только на русского не в силах понять такой жестокости. Ей хотелось кричать, биться в истерики, пристрелить в конце-концов человека, по милости которого она опустила в швейцарскую землю детский гробик. Пустой.
- Дориан... - Вторая ладонь метнулась к Генри, и она потянула к себе обоих сыновей, чувствуя что еще мгновение и она сойдет с ума. Их было двое, таких похожих, таких знакомых... и все же один был чужим. Одного она похоронила и почти смирилась, почти... Не отпуская рук детей, она посмотрела через плечо на русского - напряженная как струна, с холодным пустым взглядом наполненных слезами глаз.
- Entonces eso es lo que optó por la venganza. No esperaba de usted tal ingenio - que me haga creer en la muerte de su segundo hijo ... - Она задыхалась, ощущая как два ребенка вцепляются в нее с поистине недетской силой - они оба боялись потерять - то что у одного всегда было, а у другого не было. - Sólo puedo esperar que un día usted se sentirá lo mismo que hago en Ginebra.

 Отправлено: 10.12.10 18:22. Заголовок: - Дорохов. - поправ..

- Дорохов. - поправил её Генри, произнеся собственную фамилию по-русски и очень чисто. Имя, которым назвала его Маргарэт, он принял за неправильный вариант его фамилии - это происходило уже довольно часто, как было и с отцом когда-то.
Русский напрасно пытался убедить себя и их в абсолютной нормальности своего состояния - внутри, как и снаружи, он словно превратился в кусок плотного могильного камня. Камень сдавил сердце и проник в лёгкие. Он не задыхался - просто не мог дышать. Ему не было плохо, и боли он не чувствовал, Алекс просто знал, что она есть, и точит его прямо сейчас.
- Забормотала... - слово вышло одновременно как с досадой, так и с облегчением. Если Мэг говорила с ним - то, по крайней мере, она в него верила. И ему тоже верила. Дорохов приблизился к ней, одной рукой охватывая весь этот живой клубок, а второй - коснувшись щеки, готовый смахнуть её слёзы. Даже малейшей надежды на то, что первым, что он услышит, будет не очередной гадостью, никогда не было.
- Вспомни свою Женеву ещё раз - и поймёшь, какого было мне, когда я узнал о твоём положении. - Алекс ответил ей по-русски, хоть и знал, что Генри способен разобрать едва не половину из того, что он сейчас скажет. Оставалось надеяться лишь на то, что он не поймёт этого... не сейчас, и не в ближайшие лет пять. - Какого было, когда я восемь месяцев ждал, что ты хотя бы сообщишь мне о них. А ты просто понадеялась, что я сдохну...
Внутренний камень не пропускал слёзы, попросту блокировав их железы. Всё, что намекало на них - это внезапно покрасневшие глаза, взгляд которых останавливался на ней. Алекс раскаивался за поступок, но не просил за него прощения. Не месть была его целью. И все три года, где-то глубоко в душе, он продолжал надеяться, что Мэг однажды придёт за ними обоими, и надежда таяла, как свечка.
- Я тоже могу спросить тебя - зачем? Зачем ты скрыла их от меня? Зачем скрывала меня от него?.. - когда он снова оказался в Нью-Йорке, с новорождённым ребёнком на руках, Алекс думал, что за ним следом уже летят. Он не мог осознать, все четыре года, что Джордан так легко поверила в смерть одного из своих сыновей, и тем более не мог принять того, что даже тогда она не сообщила ему об их появлении. Не обвинила его ни в исчезновении, ни в смерти, не бросилась в погоню, не убила его прямо там, и теперь смотрела на него влажными глазами - и он был беззащитен, в собственной машине и чувствуя спину собственного сына под рукой. Спины обоих детей.
Дети были единственной причиной, по которой он так и не оправдал её надежды. Когда бесконечный чёрный тоннель, по которому он шёл, был готов стать его могилой, в спину Дорохова вдруг ударил мощный свет, заставивший его повернуть назад. Только мальчики, тот факт, что они существовали, будучи ещё не рождёнными - они были тем лекарством, что вывело гипогликамин из его крови. Они действовали сильнее, чем препараты, которым его две недели пичкали в центре восточной медицины...

 Отправлено: 11.12.10 02:08. Заголовок: Она не услышала голо..

Она не услышала голоса ребенка, находясь в прострации от осознания происходящего, для нее все смешалось в один безумный калейдоскоп, где каждая частичка мозаики была одним прожитым днем с осознанием того, что ни одна диета, ни одно предписание не спасло жизнь ее второму сыну, это бесконечное самоедство, бесконечная попытка не думать "а если...". Да, она сама себя наказала, решившись однажды стать слабой, одеть маску, которая была ей не по лицу, и натолкнулась на не менее сильного игрока в лице русского. Она не понимала, какой мотив кроме мести мог заставить отобрать у полумертвой матери новорожденного сына, и заставить ее поверить, что тот мертв?
- О чем я должна была сказать? О том что не сумела даже детей выносить? - Она понимала, что это не разговор в присутствии детей, хоть и шел он на русском, которого не знал Макс, но вполне мог знать До... Генри. - Потому что это боль и гложущее чувство вины - знать, что даже готовая отдать свою жизнь, ты не можешь спасти своего ребенка. И признать... хуже чем осознать - Она уже не плакала. Слезы высохли на бледных щеках темными дорожками потекшей туши. Все было гораздо хуже - она словно заново переживала те часы в одиночестве в комфортабельной вип-палате, когда боль накатывала как цунами и только осознание того, что Максвелл выжил оставляло лазейку для желания жить. Разве она могла вот так просто, шагнуть из своей клетки в узкий коридор, каковым могло стать разговор с русским. Что ей стоило тогда набрать номер, и просто сказать - многого, и она не смогла, потерявшись в сложностях отношений, и в очередной раз выбрав не слишком правильный путь. А теперь могла ли она принять его поступок?

 Отправлено: 11.12.10 11:12. Заголовок: Алекс, глядя на неё,..

Алекс, глядя на неё, напоминал кривое зеркало, но далеко не одно из тех, что признаны считаться смешными. В ставших красными, как у кролика, глазами, читались всего ощущения, каждый день, прожитый с сознанием того, что он отец, обманутый и затем обманувший сам. Чувство вины и ему задавало этот вопросы - а если, а почему? А если бы она сказала бы ему сразу? И почему не сказала? Почему он сам всё это время просто не мог поднять трубку, набрать её номер, набрать тот номер, который она оставила?
- Хотя бы об этом. Неужели ты думала, что я обвиню в этом тебя? Но почему ты сразу не сказала мне, что беременна? - русский склонился к её уху, спрятав столь от неё же каменное, сколько и беззащитное выражение лица и спрятав разговор от детских. Жизнь Генри и так подорвана достаточно, а этот день, похоже, он и так на всю жизнь запомнит.
- Ты всегда помнишь о своей боли, но даже не думаешь, какого было мне узнать о том, что у меня будет ребёнок. И что его мать меня специально игнорирует...
Хуже этого не было ничего - Алекс должен был быть рядом с ней в Женеве, должен был находиться рядом со своими детьми все девять месяцев, а вместо этого пачками жрал таблетки, чтобы заглушить боль и задержать гипогликамин. К двум обещанным месяцем он продержался дополнительные две недели, пока не узнал о детях.
- Может, ты представляешь, какую боль я почувствовал, когда узнал об этом? И чувство вины, возникающее вслед за ним... но в чём я-то был виноват? В том, что недостаточно хорош для тебя?
Мэг приняла то, что первым пришло в голову - как и он свалил на неё поджёг своей квартиры, когда она сгорела дотла. Месть... для людей их рода это чувство значит больше, чем любовь и семья. Но нет, Дорохов сделал это не из мести... Лишний платок всегда пригождался. Сейчас, заставив себя успокоиться, чтобы не травмировать сына своими страшными глазами, Алекс достал его, аккуратно стирая тонкие полоски с её лица.
- Садитесь по местам, мальчики, мы поедем к Дэйву. Все вместе.
Дэйв был единственным человеком, кто видел обоих детей. Генри Дорохов не стал врать - для него Дэйв остался братом его мамы.

 Отправлено: 11.12.10 18:29. Заголовок: - Сразу? - Она с тру..

- Сразу? - Она с трудом дышала, чувствуя как постепенно рассасывается внутри пустота, такая гулкая и горькая, столько лет сопровождавшая ее днями и ночами. - Когда была в барокамере три месяца, или когда не могла пошевелится из-за дикой интоксикации? - Доктора шутили, что ее организм воспринимает детей как инородное нечто, от чего надо срочно избавиться, а она ощущала это как жуткие боли, слабость и постоянную сонливость. Ей бы в голову не пришло сказать русскому, который причинял ей боль всякий раз когда оказывался рядом. Она ведь даже не знала, что он выжил - ей было просто не до слежки за ним.
- Ты узнал, и что ты сделал? - Ярость ушла, оставив сухую, хрустящую как пересохшая кость боль. Пальцы медленно расжались давая свободу двум перепуганным мальчикам, слишком быстро нашедшим утешение друг в друге, чего не могли никак сделать их родители. Она больше ничего не хотела говорить, закрывая глаза и откидываясь на спинку сидения.
- Значит Дэйв. - Постепенно к ней возвращалась ее рассудительность, мысли привычно превращались в осознанные образы, подсказывая ей ответ на второй возникший вопрос: "кто?" Кому она должна была быть благодарна за этот ад? И ответ дал сам русский. Машина мягко двинулась вперед, и женщина отвела назад руку, в привычном жесте, успокаивающем сына. И вздрогнула, когда пальцы обхватила не одна ручка, а две - у Макса как и у матери была нарушена терморегуляция рук, Генри же обжег холодную кожу мягким теплом.

 Отправлено: 11.12.10 19:09. Заголовок: - Стрелять мне в сп..

- Стрелять мне в спину твои бодигарды могут, а передать три слова - нет? - хмыкнул Дорохов, с болью, насмешкой и грустью. Её оправдания были бессмысленны - он и сам понимал, почему она не сказала ему об этом. По той же причине, что он не смог вернуться к ней с новорождённым ребёнком - былое недоверие, страх - не за шкуру, а страх потерять самое дорогое, что было в жизни. Страх вновь остаться одному. А отсутствие слежки не только не оправдывало происходящего, но не оправдывало даже само себя. Что стоило найти того, кто даже не думает прятаться? Страх...
Он скользнул взглядом по зеркалу, отражавшему двух мальчиков, начавших неуверенно, но всё-таки общаться друг с другом. Одинаковые и такие разные. Славянин и испанец...
- Когда узнал? Я впервые за три месяца начал бороться за собственную жизнь. - ответил русский, отводя глаза от зеркала обратно на дорогу, чтобы влага вновь не начала проситься на глаза, создавая риск разбить машину, не доехав. Почему они не могут общаться так же, как их дети?.. - А затем вылетел в Женеву. - Алекс не стал опускать все подробности о том, как собирал деньги, и о том, как тяжело выехать из страны условно осуждённому. Какой эмигрант, уж тем более русский, никогда не мечтал о Щвейцарии, рае для беженцев всех мастей?..
Дорохов помнил, как добивался, чтоб его пропустили в больницу. Помнил, как стоял в её палате, лишним элементом во всей безмятежной швейцарской мозаике, говорил с ней, но так и не нашёл в себе сил просто разбудить её. Как смотрел на своих детей сквозь тонкое и прозрачное, но нерушимое стекло детского отделения.
И вот, он сидит за рулём в машине, где они едут всей семьёй, как должно было быть три года назад...
- Дэвид, мы едем к тебе. Мы - это я с Генри и Мэг с Максом, потому спрячь всё травмоопасное и бьющееся, пока ещё есть время. - вместо ответа на последние слова Маргарэт, Алекс достал телефон и набрал номер Дэйва, понимая, что влетит сейчас ему, как предателю родины. Ведь с него, как с прямого врага государства, все взятки гладки. Сзади хихикнул кто-то из детей, очевидно, приняв сказанное за шутку.
- Я не буду тебе рассказывать, что было дальше. Брату ты легче поверишь, чем мне.

 Отправлено: 11.12.10 19:43. Заголовок: - Только ты мог назв..

- Только ты мог назвать Дюваля - Дэвидом... - Холодно усмехнулась она, не говоря больше ничего. Ей нужно было время, чтобы поверить в произошедшее, во все невероятные открытия - начиная с того, что ее второй сын жив и заканчивая тем, что ее брат оказался предателем, который предпочел утешать сестру над пустым гробиком, нежели сказать правду. Господи, кому мне теперь верить? - Она даже не посмотрела на русского, когда он сказал про то, что она поверит брату. Она больше никому не могла доверять так как Дювалю Лумквисту - первому сыну Имельды Джордан. А теперь она понимала, что и это доверие умерло. Что осталось? Остался только детский смех, который рассеется как туман на рассвете. И человек, который снова причинил ей боль, разорвав на части остаки и без того ополовиненного сердца.

- Марго, я... - Она смерила брата холодным взглядом, и выдавила из себя улыбку, пропуская вперед детей. - Ты... - он растерянно посмотрел, как она похромала в ванную, на ходу срывая аптечку, которую сама прилепила на стенку каких-то пару месяцев назад. Присев на край ванной, Мэг вонзила в ногу шприц, чувствуя как отпускает судорога изуродованную мышцу.
- Мама? - она улыбнулась Максу, обнимая его. Для него эта картина не была непривычной, пару раз приходилось экстренно снимать судорогу, чтобы не сорваться с программы восстановления.
- Все в порядке, милый... милые... - она увидела маячившего в дверях ванной Генри. И обожгла ледяным взглядом застывшего в коридоре брата. Разборка только намечалась. - Макс, покажи До...Генри свою коллекцию... - единственный защищавший Дюваля щит был устранен без потерь, теперь стоило бы встать, но она не спешила.

 Отправлено: 11.12.10 21:34. Заголовок: - И только ты могла..

- И только ты могла назвать сына Дорианом. - хмыкнул он в ответ, даже не взглянув на неё. Он никогда не питал любовь к аристократическим древним именам, они казались ему псевдонимами, которые иногда придумывают себе проститутки и геи. Конечно, пришлось бы пересмотреть свои взгляды, если бы кто-то успел сказал об имени; но, не зная материнских предпочтений, он назвал сына так же просто, как часто называют эмигранты своих детей. Во всяком случае, Дориан Дорохов звучало скорее как Шалтай-Болтай.

Дорохов коротко усмехнулся - Генри коллекцию видел, хотя, не сказать, чтоб рассматривал, этого ему не разрешали сделать ни Дэйв, ни Алекс. Русский иногда водил сына домой к дяде пообщаться, а пару раз даже оставлял на ночь, когда не мог оставить его дома или взять на работу. И нет, последним щитом Макс не был - Дюваля, или Дэвида, как он его называл, поддразнивая и не желая давить из себя французских имён, Дорохов сейчас был готов защищать от собственной сестры до последнего. Что и показал, как только скрылись близнецы, молча войдя в ванную, подняв женщину на руки и так же вынося на кухню, перебросив в кресло и встав позади, облокотившись локтями на его спинку.
- Рассказывай, Дэвид, не мямли. Я смогу её сдержать...

Кто-то считает, Швейцария пахнет свободой. Свободой пахнет всё, если последние несколько часов проводишь среди чьих-то чемоданов, где единственным спутником является чей-то пёс, которого один из пассажиров обязательно хотел увезти с собой в Европу. Впрочем, этого попутчика можно скорее отметить, как плюс - сидя в своей клетке, он выслушает всё, что ему скажешь, и при этом не сдаст тебя по выходу.
Как было обговорено, один из погрузчиков его встретил и помог пройти незамеченным в общий терминал. Выйдя оттуда, Алекс поймал такси и отправился к тому месту, где его жизнь должна была в очередной раз круто поменяться.
В Швейцарии он прожил три месяца, последний триместр Маргарэт, и за эти три месяца эта хвалёная свобода осточертела до безумия. Да, по сравнению с Нью-Йорком внешне Женева напоминала тихую деревушку, но стоило копнуть глубже - и из-под европейской земли лезло то же дерьмо, что и в Америке.

Александр напрасно утешал себя мыслью о том, что не хочет её волновать своим появлением. Сейчас, стоя позади её кресла и слушая рассказ Дэйва, он понимал, что попросту струсил, не найдя в себе силы показаться ей на глаза. Он приходил лишь когда та засыпала, смотрел на её роды сквозь стекло, заходил после них в детскую посмотреть на детей. Дэйв устроил его в ту же клинику, якобы с расстройством печени, поддерживал его всё время, проведённое им в Швейцарии, и за это русский был ему благодарен.

Направляясь в палату на следующий день, Алекс встретил в коридоре незнакомого ему медбрата, выносившего детей из отделения. За время, проведённое в клинике, Дорохов успел выучить всех, кто работал в детском отделении - и этого высокого смуглого парня, габаритам которого соответствует скорее санитар психушки, он среди них не помнил. Возникла потасовка, в результате которого похититель буквально швырнул маленьким Максом в Алекса, смываясь из больницы с его братом на руках...

- Давай дальше я расскажу, Дэйв. - прервал его Алекс. - Помнишь, пока ты лежала, восстанавливаясь после родов, в Испании убили старшего Карлоса?..

По его следам, прорываясь через государственные границы, Алекс достиг Испании. Похитителем оказался старший брат погибшего Карлоса, посчитавшего, что дети были его племянниками.
Он погиб, так и не разуверившись в своём убеждении, но ребёнок тяжело заболел. Везти его в Швейцарию - означало попросту убить. Связь с Дэйвом оказалась нарушенной ещё с тех пор, когда Алекс, на бегу переложив Макса на руки медсестре, бросился в погоню за Карлосом, так что приходилось лечить его самому, скрываясь от полиции и армии, мотаясь по чужой для него стране. Когда через месяц Генри выздоровел, Алекс понял, что вернуть его матери уже не сможет...

- ...потому что... Просто не мог. Генри узнавал меня, улыбался мне, вместе со мной проходил через весь этот ад, он был... просто моим ребёнком... Я любил его, но разве ты это поймёшь... - голос Дорохова сорвался, и он, наспех вытерев глаза, отошёл к окну, запихивая сигарету в рот. Но так и не закурил, лишь прикусив её кончик так, что он чуть не остался в зубах. - Не трогай Дэйва - он сделал всё, чтобы найти племянника. И мне почти сутки доказывал, что мальчик должен быть с тобой...

 Отправлено: 11.12.10 21:52. Заголовок: - Я не была уверена,..

- Я не была уверена, что мне хватит времени придумать другое. - Скорее для себя, чем для него проговорила она. А потом ей было просто все равно что писать на маленькой надгробной плите на маленьком кладбище в нескольких километрах от Женевского озера. Дориан Джордан тоже было не лучшим сочетанием, но какое это имело значение если она четыре года думала, что сын мертв?
Какое вообще значение имели сейчас слова Дюваля Магнуса Лумквиста, который в одно мгновение стал чужим, просто потому что не только допустил, но и позволил ей ежедневно умирать от разъедающей душу боли и вины, знач, что их причина совсем рядом, и что одним признанием он мог спасти ей жизнь.
- Улыбался? Тредневный ребенок? С пороком сердца? Я боюсь спросить, чем ты его кормил... - Она грациозно поднялась из кресла, с насмешкой глядя на притихшего брата, слишком хорошо знающего ее настроения. - Так ты теперь еще и перинатальный педиатр по совместительству? - В ее голосе не было яда, не было холода, просто не было ничего. - Я многого не пойму. Видимо слишком тупая. Я надеюсь, Дюваль, что ты хотя бы не вел для него видеоконференцию с похорон в Блюмкаале? А то я там была не в форме. - Вроде бы язвительные слова звучали сухо, без малейшего намека на насмешку или сарказм в тоне. - Хотя я думаю, вы и без этого основательно посмеялись и повеселились четыре года. Вот дура, думает что он мертв, а он жив и рядышком.... - Интонации не менялись, менялись только направленности слов, не было даже перемен в тембре и громкости. Клацнул телефон, останавливаясь в полушаге от брата, едва касаясь его плеча своим плечом, Мэг не глядя набрала номера.
- Копф, найди Голема. Для него есть работа... - Она сухо ухмыльнулась, убирая игрушку в кармна, и с жалостью посмотрела на брата , затем на русского. - Я не собираюсь пачкать об него руки, не волнуйся, Sasha.

 Отправлено: 11.12.10 22:29. Заголовок: - Каким ещё пороком..

- Каким ещё пороком сердца?! - Алекс повернулся к ней лицом, а затем подошёл вплотную, буквально отдёргивая её от брата и швыряя с силой в кресло. Он мог лишь надеяться, что дети его не услышат их комнаты. - В отличии от тебя, я кормил его молоком кормилицы, а не разной баночной дрянью. - он максимально приблизил лицо к ней, со злобой вглядываясь в её глаза. Убить собственного наивного брата? Чужими руками? Дорохов ненавидел, когда она вела себя так. Четыре года ничего не изменили. Всё изменилось за пару месяцев - он мог найти кормилицу с питанием для него даже в Сахаре, если понадобится. Заказывая Дэйва, Маргарэт просто плевала на него, на любовь Алекса к своему ребёнку, а получалось, и самого Генри тоже, выдумывала для него несуществующие заболевания, что даже по религии было страшным грехом. Чтобы такой параноик, как Дорохов, не водил сына на медосмотры каждые полгода? Звук смачной пощёчины разнёсся по всей кухне - друг друга они вновь встретили полтора часа как.
- Ты считаешь весёлым скрываться от испанской полиции? Весёлым считаешь, когда твой ребёнок умирает от обезвоживания, с**а? Весело будет, если дети останутся без дяди?! - в бессильной злобе вторая пощёчина ложится на её щёку, оставляя красный след на бледной коже.
- Уходи, Дэйв. К Энрике - он даст прикрытие.
Алекс наконец отпустил её, пройдясь взглядом ненависти по её смазливому личику. Никогда не вникая в их слишком сложные внутрисемейные отношения с братом, он вполне видел, что Дэйв готов был отдать всего себя, чтобы она просто улыбнулась - и вот какой монетой она ему отплатила? Не говоря о его чувствах, когда сам Алекс, воруя лекарства из аптек, выхаживал младенца, бывшего на грани жизни и смерти. Нет. В данный момент он готов был окончательно сделать детей сиротами, чем позволить умереть несчастному щенку в два метра ростом, хотя раньше, как ни парадоксально, пожелал бы ему самой страшной смерти.
Дорохову хотелось уйти вслед за Дэйвом - он уже сейчас до смерти не мог выносить её общества. Но на этот раз за стеной находились их маленькие дети...
- Я дал Генри всё самое лучшее, что только мог дать. Не смей говорить, что я смеялся все эти годы. - произнёс Дорохов по-русски сквозь зубы. Его кулак нервно сжимался и разжимался, чтобы только не дать нервной дрожи пробиться к телу.

 Отправлено: 11.12.10 22:50. Заголовок: Она не ожидала от не..

Она не ожидала от него другой реакции. И получив свои пощечины, лишь остудила пылающую кожу ладонями, возвращаясь в свое кресло, и наблюдая за тем, как переминается с ноги на ногу ее брат.
- Ну что же ты, Дюваль, не скажешь своему другу, что Голем - не киллер, а твоим племянникам поставили страшный диагноз в первые часы жизни? Как плохо, что ты ему не сказал сразу, надеялся что они оба сгинут?
- Марго...
- Ну кроме тебя и врача никто не знал, что у них редкая патология. Я была на грани смерти, почему же ты не просветил этого самоуверенного ублюдка? - Она убрала пряди с лица, глядя на брата. - Почему не объяснил, почему у меня на третий день пропало молоко? Ты ведь хорошо знаешь причину. Он ведь считает меня самовлюбленной дурой, которой форма груди дороже сына... - Маргарэт устала потерла глаза, пряча подкатившие слезы. Она вдруг ощутила всю ту боль и усталость, что так тщательно прятала в себе все эти годы. Предательство брата не доьбавило оптимизма, и слишком хорошо она понимала - отстраняя его от себя, она лишается опоры, но если опора подточена с одной стороны, вряд ли она поможет при необходимости.
- Ну конечно же нет. Ты веселился не с Генри, ты смеялся надо мной... Ты ведь был носителем моих воспоминаний, и наверное тебе было несложно представить ощущения матери лишившейся ребенка на ощущениях ребенка, лишившегося матери. - Она не меньше Дорохова хотела сейчас уйти - пожалуй впервые в жизни сбежать, не оглядываясь и не пытаясь принять произошедшее. Чтобы все было как всегда - игры с сыном, работа и слезы по ночам.